Протоколы оставленности
Я хочу тебя попросить о важном. Если мы вдруг расстанемся, давай не будем устраивать информационные войны в сети? Ты понимаешь, о чем я, милая?
Не будем, конечно не будем, так ужасно читать, что все экс друг о друге пишут, стыдом окатывает. Все же всё понимают. Даже если очень больно, зачем такое писать, ведь это твой любимый человек. Это какая улица? Итальянская? Вот давай прямо тут, на Итальянской, поклянемся, что мы никогда так на станем делать.
А давай дойдем до Аничкова и там у каждого из четырех коней поцелуемся, и это будет наша клятва и наш периметр из четырех стихий. Я никого и никогда так не любил, и не полюблю, как тебя.
Ты меня знаешь до самого донышка, милый — вот эти каменные мальчики, что пытаются коней укротить, могут себе, наверное, представить, каково тебе было меня отловить и приручить.
Я как только тебя увидел — сразу понял: моя, моя девочка, я всё про нее знаю, и всё ей про нее расскажу, она у меня заслушается, и пойдет за мной как заколдованная.
Сапожком — робким и кротким — за плащом рдяным и рваным, да, да.
Обожаю когда ты такая покорная. Когда ты со мной, то все исчезают — твои домашние, мои домашние, наши кошки-собаки, твои дети, мои дети, работы, клиенты, начальники, родственники. От всех них отнимается цвет, и переливается в ту картинку, где ты и я. Словно мы — любимое кино ангелов. Да?
Да. Да. Любовь — это такое самое-самое высокое существование. Спасибо тебе, что нашел меня. И разбудил.
А я очень хочу знаешь чего? Я хочу давать тебе больше сил. У меня ведь ничего нет другого, у меня только очень много к тебе чувства, потому что ты — родная до последней клеточки, потому что невозможно любить никого кроме тебя.
*
Раньше я думала: он так много работает, почему его не ценят на работе? Почему такая ничтожная зарплата у такого умного человека. Оплатила ему языковой интенсив, новый уровень, чтобы продвинуться по службе проще было. А он впал в запой на все три недели курсов. Деньги пропали, конечно. Но ведь я же его люблю. Разве любовь не покрывает недостатки.
...
Из запоя вытащила. Пил, говорит, потому что сильно любит меня, но вместе нам быть не суждено, он не может с этим жить, а может только пить. Коней этих на Аничковом видеть не могу уже, стороной обхожу. И Итальянскую тоже.
...
Новый кризис — поругался с начальницей, уволился. Ищет работу. Сегодня встретились после того, как он на собеседование сходил — увидела во что он одет и испугалась своего гнева и брезгливости. Где, говорю, одежда, которую я тебе покупала, почему на тебе непонятно что с Апрашки, кто тебя на нормальную работу в этом возьмёт. Вспомнила, как однажды в отеле он разулся, а на нем розовые в белую полоску махровые носочки жены. Чистых носков не нашел в шкафу, надел ее. Как же смердит чужой быт, измолоть его в прах и смыть в унитаз. Как я вообще в этом оказалась, как.
Сапожком — робким и кротким —
За плащом — следом и следом.
*
Я у нее ничего не просил — ни одежду, ни курсы эти, ни деньги. Она сама всё это. А я хотел только любить ее. Давать ей силы. Чтобы улыбалась — она такая красивая, когда улыбается, такая девочка-девочка сразу. А ей даже стихи мои не нравились. Я вешал ей на стену вконтакте, и в хронику на фейсбуке, а она убирала сразу, как замечала. Стыдно ей было, что я не Бродский, наверное. Но я же ей писал! Ей! От души. Девкам в бухгалтерии показывал стихи — те аж пищали, повезло, мол, женщине.
Как-то ночью пошел к ней пешком, метро уже не ходило, смс-нул: жди, мол, милая, я скоро, я только под окном постою, ты выгляни на секундочку — мне больше не надо. Спецом, чтоб ее порадовать надел самое лучше — она купила мне костюм хороший на собеседования ходить, чтоб впечатление дорого одетого. Сама же купила, я думаю, если приду в этом — будет рада. Не дошёл я к ее дому в тот вечер — ну так получилось, подрался с двумя уродами. Телефон потерял. Она всю ночь меня пыталась по нему найти. Костюм в хлам — рукав оторван, кровищей залито полпиджака справа, брюки об асфальт ободрал на бедре, рубашка, галстук — всё короче. Но я же извинился. Я сказал милая, я всё-всё отчищу, не злись, я же не виноват что так получилось.
*
От автора: смотрела какую-то передачу, там алгоритм составили для пользователей сайта знакомств — могут по этой программе подобрать того, с кем много шансов совпасть и поладить. Подобранные пары встречались, и даже друг другу нравились, но чего-то не хватало. И создатели алгоритма не могли понять — чего же. На то и передача закончилась. Тайна, мол.
Не хватало не химии, и не искры, подумалось мне. А некоего одобрения вселенной — ну когда у мужчины взгляд падает на какую-то женщину, и ему вдруг во всё его существо сулится полная поддержка неведомых сил, если он решится с ней начать.
Именно эта поддержка действует на его сознание как кураж, именно ее сильное поле наполняет трепетом, раздувает легкие горячим газом, и когда наконец мужчина решается, то транслирует не себя, а весь этот чумовой эфир.
На это облако вещания и ведется женщина, поддаваясь мужчине, с этим в нем она имеет дело, это принимает за силу любви к себе этого мужчины, не желая думать насколько он сам ни при чем.
Не желая думать насколько и она ни при чем.
Это невидимое облако окукливает обоих как невидимый батискаф в океане чужих, они воспринимают один другого как доступ в неимоверно привилегированную зону — и именно поэтому очень друг другом дорожат.
И думают, что любят друг друга.
Но друг друга совсем не знают.
И однажды, когда виза в любовную vip-зону испаряется окончательно, и один другому больше не доступ туда, то каждый забирает себя, и расходятся.
"Давай не будем информационную войну в сети, если расстанемся"
А это не война, это протоколы оставленности любовным гением.
Протоколы оставленности и разоблачения:
так всё это волшебное был не ты, а тебя я совсем не знаю,ты чужое существо, от тебя тревога и угроза, исчезни, ненавижу тебя за эту подделку, Сапожком — робким и кротким, за плащом — лгущим и лгущим, фу, и себя ненавижу за то, что такая дура.
я думал ты другая, а ты такая же сука, как все меня любишь, если бы ты меня любила, то тебя от меня ничего не было бы нужно, кроме моей любви.
Ну и так далее. Этот post mortem просто не может не писаться.
Может, вообще, так надлежит оформить всякий расход вселенского любовного ресурса, выданного авансом. Ладно, шучу)
_____________________________
Заглавное фото — из жж Александра Петросян
Комментарии (46)