Женщина в мужском городе
Об его образ можно замирать и улетать, но это не его дело, и не его проблемы.
У городов нет гендера, но есть род. Москва – женского рода, к примеру, а Петербург – мужского.
Петербург – очень, очень мужской город.
И тут кроется большой и драматичный подвох: этот город — словно предельно романтизированный мужской образ, а стоящий за ним реальный "мужчина" совсем не таков — как это обычно и бывает со всем, что романтизируют.
Если в какой женщине есть запрос на «Алые паруса» – в переводе на туристические ожидания от города – то будут ей тут эти паруса: и резонанс с городом, и восторг под ложечкой, и визуальный оргазм, и выдох «совершенно такой».
Но реальный мужчина не шьет алые паруса каждый день. Это разовая акция обольщения, не имеющая отношения к будням и метаболизму пары.
Реальный Петербург, кстати, не скрывает своей маскулинной сути – не зря арки проходных дворов пропахли едкой мужской уриной. [Тут приличному читателю делается противно, да, я знаю, знаю].
Вообще, зря женщины недооценивают реальных мужчин. Понятно что каждый мужчина — громоздкое собрание файлов и его приходится архивировать до "что он может мне дать", но почему ожидания настолько несообразны возможностям.
Ведь если тебе что-то нужно от другого, это не означает что другой в состоянии это тебе дать.
Большая, непрекращающаяся человеческая драма: женщины ценят в мужчинах тех неведомых существ, кем мужчины никогда не были и не будут, ждут от них того, что те не в силах дать.
А ждет она от мужчины главного: чтобы он был на ее волне — другими словами, чтобы был к ее услугам всякий раз, как потребуется, иначе — зачем он вообще.
Смутно, но уверенно подразумевается что при этом всё остальное в его мужской жизни как-то само собой устраивается наилучшим образом: бизнес этот вот, или жилье, или отношения с мамой и прочие налоги. Там должен быть порядок, чтобы ничто его не отвлекало от главного – от модуса «ем любимую глазами – не надо ли ей чего-то типа за руку подержать, в щечку поцеловать, выслушать, пледиком прикрыть, горячего какао, развеселить, наказать ее врагов, попозировать в кадре так чтобы твоя бывшая с ее бывшим повесились, киношечку рядом посмотреть, обнимашки, сумочку, какое ей страшное приснилось, слова, слова, еще правильные слова, луну с неба.
Но гипноз длится недолго, и потом мужчина ожесточается. Потому что, оказывается, он все это делает недостаточно хорошо: на одни угаданные алые паруса, лажает триста раз в другие угадайки, и вообще любимая ненасытима в принципе, а значит невозможно поставить себе зачет по каким-то пунктам и повысить самооценку. Такая деятельность представляется мужчине каторгой.
К тому же, он подозревает, что любимая неплохо поднимает свою самооценку за его счет, но коли так, то где благодарность и заслуженный покой, или хотя бы секс.
И почему бы не ценить его за то, в чем он естественно хорош. Вот, он может хорошо то и это, почему его не хвалят, не любуются им, а только ждут чего-то и жалуются.
Они не понимают, что это их так приручают, потому что иначе – с ними страшно и лучше без них.
Они не понимают, но чувствуют что-то не то, и не даются.
А те, кто проявляют чудеса обучаемости, и умеют правильные слова, и правильное лицо, и обнимашки, и понимашки, и всегда впопад – те всё это умеют, потому что им это надо для выживания, ибо кроме этого они ничего не умеют и ни на что не годятся, у них профессия «дамский угодник», или хобби, неважно. И они делают это в свое удовольствие, не ради женщины, нет.
Когда я наблюдаю, как юные девушки ждут от своих мальчиков вот этого всего, и по этому всему оценивают их годность, я чувствую разное, но надеюсь, что возраст поправит эти нелепые запросы.
Когда вижу взрослых женщин, и себя в том числе, всё с теми же настройками по умолчанию, я чувствую еще более разное, и хочется бросить в зеркало чем-то тяжелым.
Ну почему мы такие, а.
Почему не понимаем, что мужчины существуют не для нас, а еще и сами по себе, и для самих себя.
И не существуют в готовом для употребления виде.
Что каждого мама родила, и он как-то рос и формировался, там криво, тут косо, как всякая живая форма, а не идеальная отливка.
Что если ты образуешь с кем пару, то не для того, чтобы он, наконец, восполнил собой недостающее да еще спасибо сказал, что ему позволили.
И почему, к примеру, некоторые женщины считают, что всякие домашние дела они делают для этого козла – еду там, стирку, уборку. Эти дела – ролевая игра, на самом деле. Из сценариев реальности женщина выбрала этот, и играет его, а могла бы выбрать другой. Но она сама выбрала этот, и хочет, чтобы ей подыгрывали, а она бы страдала, что плохо стараются и вообще всё делают не так.
Откуда в нас эта машинальная готовность расположиться в позе распорядителя мужчиной.
Я не хочу ее, она глупа по сути, отвратительна по претенциозности. И она так пугающе имманентна.
Почему мы ставим себе в зачет, когда делаем для мужчины то, что сами хотим, или то, что просто должно быть сделано, а от них ждем, чтобы всё, как надо нам, и расстраиваемся, когда они делают как умеют, или вообще в толк не берут.
Словом, возвращаясь к началу: почему женская самооценка так удушающее привязана к противоестественному для мужчины образу действий.
Почему мужчина, после всех дневных битв за место в иерархии, после того, как прошел/не прошел все уровни дневного квеста, обошел/не обошел все ловушки, должен попадать еще и в женский квест, а не в покой и сытость.
Это такой вечный тест на любит/не любит – вот это использование мужчины не по назначению (на выслушивание, на «угадай что мне нужно а то я сама не знаю – кааак, и ты не знаешь?! — значит ты меня не любишь»
Почему у них нет права на устал и права на просто тупить, почему мы вечно эти простые статусы воспринимаем как личное оскорбление.
Почему, если он не мобилизован на твои психологические заморочки всем ресурсом, то уже ни на что негоден.
Почему то, что он работает на тебя – это так и надо, а не бесценная посвященность тебе целого живого человека.
Почему то, что он выбрал тебя и закрыл для себя другие возможности – это ничто. Чем ты лучше этого множества женщин.
Все эти «почему» бьются слепыми летучими мышатами в сумрачном чердаке моей головы, пока я иду от Загородного к Невскому, а город насмешливо комкает небо в тучи, бросает где попало носки солнечные блики, воняет рекой за квартал, и вдруг вырастает на пути каменным величием, обдает пугающей силой, и снова делается просто местом, город-мужчина, говорю же.
И на какой-то миг, я понимаю: это не он для меня, это я – в нем.
На какой-то миг чувствую себя адекватной молекулой в огромности его космоса.
На какой-то миг, да. А потом — как обычно).
____________________________________
Лара Галль в живом журнале
Заглавное фото — из жж Александра Петросян
Использованы работы Сергея Курбатова
Комментарии (46)