Шутки в сторону: особенности петербургского юмора

Петербург, безусловно, — город со своей атмосферой. Петербургский юмор, в отличие от кухонных песен под гитару, чтения стихов на улицах и распития вина на набережных, — малоизвестный для посторонних, менее клишированный и наиболее аутентичный фактор поддержания этой атмосферы. Если не научиться понимать и распознавать шутки петербуржцев, ловить в этом городе нечего — одного посещения Эрмитажа для погружения в локальную культурную среду недостаточно.

Местные жители свято блюдут традиции Достоевского и прочих угрюмых персонажей: особенность петербургского юмора — именно его мрачность. Если вы приехали в Петербург и вас выгуливает местный житель, — не удивляйтесь, что в ответ на ваше искреннее восхищение городской архитектурой, белыми ночами и другими описанными в туристическом гиде достоинствами петербуржец с кислой миной пробурчит, что мосты мешают ему добираться домой, белые ночи не дают спать, а лепнина барочных домов ветха и опасна для жизни — может упасть на голову. Кроме того, в парадных плохо пахнет, вода в Неве отравлена выбросами, культурной жизни в культурной столице (все петербуржцы ненавидят словосочетание «культурная столица») нет, центр надоел, а окраины убогие, и вообще уезжайте отсюда скорее, что вы тут у нас, на болотах, забыли: «Расходитесь, нечего тут смотреть».

Несведущего человека такое отношение может задеть и расстроить, но на самом деле это вовсе не попытка обесценить ваши восторги и сам город, это — петербургский сарказм. Ничем не восторгаться публично, произносить все фразы с каменным лицом — особый шик. Каждый петербуржец в душе раним, нежен и искренне, до дрожи в коленках обожает свою родину (несмотря на то, что про мосты, белые ночи и запах в парадных — все чистая правда). Но только оставшись наедине с таким же проверенным местным, он может пихнуть товарища в бок и, восхищенно показывая на алеющее над скульптурными крышами закатное небо, стеснительно-угрюмо пробормотать: «Хорош, собака!». Возможно, после этого разговора второго собеседника уже больше никто никогда не увидит: хороший свидетель — мертвый свидетель.

Депрессия, уныние, безысходность — то, вокруг чего строится местный юмор. Например, классический диалог в комментариях у моей подруги в Facebook:

— Потратила в Москве все деньги, поэтому единственное, что мне остается — доехать до дома и утопиться в Неве.

— Если лед пробьешь.

— Вот это настоящая БЕЗЫСХОДНОСТЬ.

В большом ходу шутки с отсылками к Блокаде: фразу «Умерли все» из дневника Тани Савичевой петербуржцы могут продолжить, даже если их разбудить ночью, и, вплетая ее в ткань любой беседы, здесь одновременно и шутят, и вычисляют «своих».  Особенную популярность эта тема приобретает зимой, когда мрачнеющие городские пейзажи начинают напоминать о героическом ленинградском прошлом, а «сосули», ставшие частью местного фольклора во времена губернатора Матвиенко, вырастают до гигантских размеров и начинают представлять собой настоящую опасность. Тут-то и начинается поток шуток о том, как если весна никогда не наступит (вечная зима — еще один источник шуток), мы вспомним традицию топить печку паркетом и книгами. Дело в том, что тема Блокады для петербуржцев — история такая же трепетная, как и любовь к своему городу, и именно поэтому ершистые горожане и выстраивают вокруг нее тяжелую броню сарказма и иронии.

Несмотря на справедливую нелюбовь петербуржцев к стереотипам о культурной столице, юмор на тему локальных литературных мемов здесь тоже имеет место: о, сколько вариантов шуток можно придумать только про один несчастный спрятанный под пальто топор. Шутят на тему близости Финляндии под заголовком «Курица не птица, Финляндия — не заграница». Про революционные традиции: шутки про конспиративные квартиры в каждом доме, бомбы и убийство императора можно совмещать с шутками про тлен, безысходность и безынициативность нынешних петербуржцев вроде «три революции — лимит для одного города». Панибратски шутят про императоров: обычно про Петра, но и про Павла тоже сойдет. В общем, хотя на первый взгляд этого и не скажешь, петербуржцы любят пошутить. Через какое-то время это можно научиться распознавать. Но по-настоящему встроиться в контекст можно, только если научиться над этими шутками не смеяться. Теперь вы знаете, почему.